Академик Федор Углов, прожив 104 года, оставил своим потомкам 12 заповедей долгожителя. На первый взгляд они просты и понятны. Но какого это, жить, не нарушая их? И в чем секрет долголетия? Об этом рассказала вдова Федора Григорьевича, с которой он прожил 44 года, кандидат медицинских наук Эмилия Углова.

- Эмилия Викторовна, как вы познакомились?
- Я работала врачом на шахте в Донбассе. Получила путевку в Ессентуки, санаторий «Шахтер». Он тоже там отдыхал. На второй день сел напротив меня в столовой. Ему было 60, мне – 28. И с того дня 44 года не расставались. До самой его смерти в 2008 г. Наш сын Григорий родился, когда ему было 66. Думаю, все предопределено свыше. Ну как иначе объяснить, что за одним столом оказались? Судьба!
- В наш век моды на похудение читателей больше всего заинтересует, полагаю, как Федор Григорьевич питался.
- Никаких диет у него не было! Ел все. Но понемножку. В обед 3-4 поварешки супа. Если в супе есть мясо – засчитывал его как второе блюдо. Больше любил мясное. Сибиряк, на родине всегда запасались пельменями на зиму. Сбалансированное научное питание не признавал. «Что я, кролик, сидеть на овощах? Они у нас в Сибири не росли!». Яйца ел, творог. В посты мясо заменял рыбой. А вот грибы, увы, пища тяжелая, не для его блокадного желудка. Но собирать их очень любил. Разумеется, никогда не употреблял алкоголь, не курил. Считал, что эти «разрешенные наркотики» очень сокращают жизнь человека, особенно хмельное. Поэтому в семье царил сухой закон.
Вес постоянно был 70 кг, при росте – 170 см. Раз в неделю вставал на весы. «Ой, я на полкилограмма поправился, ты меня больше не раскармливай!» Старался держать стабильный вес. Большие животы вредны для здоровья. Особенно у мужчин. Это я как кардиолог говорю. Женщины еще привыкают, природа наша такая. А у мужчин не должно быть! Большой живот давит на диафрагму. Человек ощущает сердце…
У него была атлетическая фигура. Брюшной пресс накачан, мышцы.
- Зарядку делал?
- Нет. Считал пустым времяпрепровождением. Мол, за это время лучше что-то сделать по дому. Пропылесосить, например. Умел прессовать время. И за письменный стол. Книги, статьи, письма... На даче колол дрова, чистил снег, много ходил пешком, зимой – лыжи. Обливался холодной водой из ведра много лет.
Железно соблюдал режим. Ложился всегда в полдвенадцатого. Никаких ночных посиделок! Считал, что ночь дана человеку для сна. Вставал полвосьмого без будильника. Брился. Завтракал. В 9 уже был в институте.
Ему очень помогала жить, на мой взгляд, любовь к профессии и людям. В этом его жизнь и была. Сосредоточенный на работе, операциях. И доброжелательный к любому, кто к нему обращался. Обращались очень многие. Не только по поводу болезней, но и просто за помощью как к известному человеку. И он помогал. Хотя депутатом никогда не был. Звонил, например, в Саратов секретарю обкома. «Женщина в вашем городе несколько лет не может инвалидную коляску получить, живет на 7 этаже. Неужели трудно решить вопрос?» Через несколько дней та получает коляску. Пишет, спасибо, Федор Григорьевич. «Как мало человеку надо! – говорил он. - Уделите толику внимания к нему!»
И домой с работы всегда радостный возвращался. Каждый раз сообщал что-то оптимистичное, интересное. Изо дня в день. Старался никогда не огорчать плохими вестями, только положительные эмоции. И в доме все сияло с его приходом. Оптимист!
- Одна из его заповедей – защита детей от разрушающей здоровье музыки.
- Речь о рок-музыке. Он не огульно ее охаивал. Изучал научные работы о негативном влиянии этой музыки на печень, сердце, мозг. Громкие ритмы откуда взялись? В древности, средние века осужденных на казнь вели под ритмичные удары барабанов. Так что эти звуки в нашем подсознании сохранились как тревожные. Вызывают бессознательный страх, возбуждение, отрицательно влияют на здоровье, психику. Сам любил петь и слушать русские народные песни, сибирские. Несколько песен из его репертуара заимствовал народный артист СССР Борис Штоколов. (Доктора медицинских наук В. Анисимов и Г. Жаринов, обработав мировую статистику, выяснили недавно, что рок-музыканты живут в среднем в полтора раза меньше, чем музыканты классические – прим. авт.)
- А пункт про опасности на дороге?
- Сам Федор Григорьевич водил машину артистично, плавно. За рулем никогда не отвлекался. Не любил быструю езду, обгоны. Вспоминал, что когда-то с друзьями пробовали гонять. Подсчитали, выигрыш – 10-15 минут, зато риск аварии большой. И он перестал лихачить. Скорость 70-80 км, не больше. И других к этому призывал. Зачем рисковать жизнью на дорогах? Долго у нас была «Волга», потом купили «Ниссан». Год поездил на ней, вижу, напряженно сидит за рулем. А тут еще сердечный ритм нарушился однажды в самолете. И я попросила его больше за руль не садиться. Все-таки 97 лет!
- Послушался доктора! А что скажете про его совет не бояться идти к врачу?
- Подтверждаю как семейный врач – сам обращался вовремя. И ко мне, и к другим специалистам. Хотя признавался, что тоже не любит лечиться, как все мужчины. Но еще больше не любил болеть. Правда, на таблетках старался не сидеть. Любую ранку, царапину сразу дезинфицировал спиртом, чтобы не было нарывов. Места ушибов тут же йодом обрабатывал.
- Сеточку делал?
- Нет, сплошь смазывал. И ежегодно много лет проходил курсы уникального массажа у друга семьи, питерского доктора Виталия Александровича Копылова. Федор Григорьевич страдал редким недугом – синдромом Меньера. Воспаление среднего уха, вызывающее головокружение. Причины болезни медицине до сих пор точно неизвестны. Возможно, сказался тиф далеких 20-х, блокада или фронтовая травма. Доктор Копылов надолго избавлял его от головокружений.
- Академик Лео Бокерия говорил мне, что на свое столетие Углов даже танцевал с вами! Так что действительно голова не кружилась.
- Так он и с другими женщинами танцевал в сто лет! В Севастополе, где мы отмечали его юбилей с соратниками по трезвенническому движению. Весело было.
Он прожил бы, полагаю, куда больше своих 104 лет, если бы не трагический случай. У Федора Григорьевича обнаружили камень в мочевом пузыре. Лег в клинику, вместе с хирургом разработал подробный план своей операции. Но ее пришлось отложить на неделю. Кардиограмма не понравилась. Ночью встал в палате, споткнулся в темноте о телефонный провод, упал навзничь словно стреноженый. Сломал шейку бедра. Утром срочная операция. Тяжелая. Вводили наркоз через спинной мозг. Осложнение, острая почечная недостаточность. Потом удалили камень. Уже под общим наркозом. Отвратительная вещь наркоз. Это ж спазм сосудов. Сосуды мозга пострадали. Да и мельчайшие частицы раздробленной кости в мозг попали. Но он держался.
В крещенские морозы продрог, гуляя пешком. Да и в доме было холодно. Отнялась речь. А 22 июня 2008 г его не стало.
Ушел безвременно. Если бы не эти операции, наркоз, Федор Григорьевич прожил бы еще долго.

источник: http://www.kp.ru